3 Марта 2017 Года

Труд Черноземья Расследования

Есть события настолько громкие, вызывающие волны слухов и споров, что даже после их официального окончания спокойствия не наступает. К таким можно смело отнести дело по обвинению экс-губернатора Воронежской области, генерала госбезопасности в отставке Владимира Кулакова и его заместителя Сергея Наумова в превышении должностных полномочий при выделении бюджетных ссуд семи муниципальным районам области, на территории которых реализовывался «пилотный» проект ГУП «Воронежинвест». Поводом для продолжения истории стало интервью некоторым электронным СМИ руководителя Следственного управления Следственного комитета по Воронежской области Кирилла Левита.

Чтобы читатели вошли в курс дела, вернемся, образно выражаясь, к истоку.
22 февраля 2002 года на совместном заседании выездной коллегии Минсельхоза России и коллегии администрации Воронежской области при участии Воронежской областной Думы был одобрен «пилотный» проект организации агрофирм на базе филиалов ГУП «Воронежинвест» по возрождению 40 недееспособных сельхозпредприятий региона, который планировалось реализовать исключительно на кредитные средства.
Для выполнения поставленных этим проектом задач «Воронежинвест» привлек более 1 млрд. 600 млн. рублей кредитных ресурсов, под процентные ставки банков от 20% до 30% годовых. На конец 2003 года, т.е. за неполных 2 года за счет полученных доходов ГУП погасило 760 млн. рублей кредитов.
В 2002-2003 годах в рамках реализации первого этапа проекта удалось провести реорганизацию неплатежеспособных хозяйств, вернуть к нормальному функционированию 135 тыс. гектаров пашни, поставить в хозяйства более чем на 600 млн. рублей новой сельхозтехники, более чем в два раза повысить урожайность сельскохозяйственных культур и продуктивность животных, впервые за 10 лет обеспечить стабильную выплату достойной зарплаты тысячам работников и бесперебойную выплату всех видов налогов и выплат во внебюджетные фонды.Но самое главное – удалось сменить коллективно-долевую собственность на государственную и начать подготовку к ее приватизации.
В 2004 году «пилотным» проектом предусматривался переход ко второму этапу – передаче имущественного комплекса в уставные капиталы вновь создаваемых на базе филиалов ГУПаакционерных обществ.В этих целях была разработана программа оптимизации аграрного сектора экономики путем создания агрофирм на базе филиалов «Воронежинвеста», которая была утверждена постановлением администрации Воронежской области № 881 от 22.10.2003 г. Она являлась планом перехода ко второму этапу реализации «пилотного» проекта и включала в себя систему программных мероприятий, направленных на обеспечение эффективной деятельности агрофирм, и сам организационный план мероприятий по переходу ко второму этапу. В частности, был определен порядок финансирования выкупа 100% долей в уставных капиталах ООО, учрежденных ГУП «Воронежинвест» на базе своих районных филиалов. Предусматривалось поэтапно: создание ООО и формирование их уставных капиталов; создание в районах МУП; кредитование МУП из районных бюджетов для выкупа долей на сумму, эквивалентную стоимости 100% долей в уставных капиталах ООО; покупку МУП 100% долей в уставных капиталах ООО. В связи с отсутствием в бюджетах районов собственных средств для кредитования МУП, программа также предусматривала выделение на эти цели муниципальным бюджетам из областного бюджета возвратных бюджетных ссуд на покрытие временного кассового разрыва со сроком возврата в течении 10 лет.
То есть был реализован механизм перевода банковских кредитов в беспроцентные бюджетные ссуды с рассрочкой погашения их до 2011-2013 годов. При этом все вновь созданные агрофирмы получали «чистую» кредитную историю, позволяющую вести свободную финансово-хозяйственную деятельность.
Уголовное дело СК начал расследовать в октябре 2011 года. Эксперты в тот момент считали, что явных, намеренных упущений в деятельности «Воронежинвеста» не было.
Тем не менее16 ноября 2013 года СКР по Воронежской области предъявил обвинения экс-губернатору Владимиру Кулакову и его первому заму Сергею Наумову в рамках уголовного дела в отношении ГУП «Воронежинвест»по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ («Превышение должностных полномочий, совершенное лицом, занимающим государственную должность субъекта Российской Федерации, с причинением тяжких последствий»). Приведем вкратце версию следствия.
«Осознавая провал проекта ГУП «Воронежинвест», а также невозможность своевременного погашения задолженности перед банками и областным бюджетом, глава администрации Воронежской области Кулаков и первый заместитель главы администрации Наумов, преследуя умысел скрыть от населения Воронежской области реальную информацию о негативных результатах реализации проекта ГУП «Воронежинвест», путем издания ряда заведомо незаконных распоряжений и постановлений, переложили бремя погашения вышеуказанной задолженности ГУП «Воронежинвест» на ряд муниципальных районов, выделив с грубыми нарушениями законодательства из областного бюджета в виде бюджетных ссуд денежные средства в сумме свыше 936 млн. рублей… Указанные денежные средства в полном объеме были направлены муниципальными районами на выкуп у ГУП «Воронежинвест» имущественного комплекса. Тем самым бремя погашения задолженности ГУП «Воронежинвест» было переложено на муниципальные районы».
Все эти действия, как утверждали следователи, привели к «существенному ухудшению финансово-экономического положения ряда районов, искусственному образованию значительного дефицита районных бюджетов , необходимости многолетнего погашения вышеупомянутой задолженности за счет собственных средств», которые могли бы пойти на дополнительное финансирование социальных и экономических вопросов».
Следователи проделали огромную работу, допросили сотни свидетелей.Главным из них на тот момент был директорГУПа Марк Берколайко. Он с цифрами и фактами в руках доказывал абсурдность обвинений в адрес «Воронежинвеста». По его словам, опубликованным в СМИ, первый этап проекта длился два года (2002-2003-й).
Выручка после уплаты налогов и начисления амортизации, но до уплаты процентов составляла в 2002 году 325 млн. рублей, а в 2003-м –
497 млн. рублей. Положительное операционное сальдо по 90-му счету за те же годы выросло с 93 млн. рублей до 166 млн. рублей.
Объяснил он и причины неудач. Главное: проект все более и более становился не экономическим, а социальным. Имелась масса непроизводственных обязательств. К примеру, совсем нельзя было увольнять людей. КСП с гневом отметила парадоксальный случай, когда в пустом свинарнике в Верхнехавском районе работали 12 человек. Но их нельзя было уволить, надо было найти им другое место работы – свинаркам! В близлежащих селах Верхнехавского района, в котором в те годы вообще было считаное поголовье!.. Это сейчас там прекрасные свинокомплексы, развившиеся в том числе и на базе выкупленного районом части бизнеса «Воронежинвеста»… ГУП было единственным, кто заключил с работниками всех филиалов коллективные трудовые договоры с участием отраслевых профсоюзов. Поэтому в 2003 году еще и пришлось поднять зарплаты. И это в ситуации, когда надо было возвращать кредиты, окупать проект.
Остро стояла проблема местечкового сепаратизма – например, один из глав районов не позволял ГУПу сдавать мясо на воронежский мясокомбинат, требовал, чтобы загружали мощности районного перерабатывающего производства и сдавали продукцию по значительно меньшей цене. Не позволяли ремонтировать стадо: для этого пришлось бы часть животных забить, и глава бы бледно выглядел в отчетности по приросту поголовья. А ведь для закупки новых племенных телок требовались немалые деньги.
Много вреда приносило и банальное воровство. Причем, жульничество простых крестьян составляло около 5% от общего объема. В два раза больше ущерба приносили некоторые главы филиалов и отделений, которые занимались и сдачей урожая «налево», и неучтенными полями, и многим другим.
Хуже всего было там, где «шалости» благословлял лично глава района. Берколайко рассказал, что трижды увольнял проворовавшегося директора одного из отделений. И все три раза под надуманными предлогами его восстанавливали. Потому что и милиция, и суд, и прокуратура района действовали по указке главы. Это была не сказать, что мафиозная, но, безусловно, клановая структура.
Опроверг Берколайко и обвинение насчет завышенных цен на сельхозтехнику. Ее по кредиту ВТБ закупал по согласованию с ГУПом Торговый дом ВТБ, все контракты проверялись ревизорами банка и КСП области. Самостоятельные закупки «Инвеста» досконально проверило КРУ Минфина. Чепухой он назвал также слухи про огромные административно-управленческие расходы.Все сотрудники центрального офиса после ликвидации ГУПа нашли высокооплачиваемую работу. А ведь аппарат раздувают не за счет хороших работников. Проверяющие органы за что только Берколайко не ругали, но за чрезмерные административные расходы – никогда. Его зарплата была 7 тыс. рублей в 2002 году и 11500 в 2003-м, сверх того – ни одной копейки.
Еще один каверзный вопрос: проект был передан районам,но почему, по слухам, так дорого?
Берколайко объяснил, что районы приобрели на дешевые длинные деньги весьма неплохие, растущие бизнесы. Те филиалы, которые нормально работали, со своими задачами справились полностью. К тому же вся совокупность активов была переданы фактически по цене пассивов, то есть не дороже, чем по затратному методу рыночной оценки, – и это при том, что предприятие имело текущую прибыль. Через два года начался бум по скупке плодородных земель – и тут-то выяснилось, что минимальная стоимость хорошо функционирующих 145 тыс. гектаров (6 тыс. рублей/га) оказалась практически равна оценочной стоимости переданного в районы бизнеса. Сюда стоит приплюсовать стоимость техники и поголовья, дебиторку, денежные потоки, которые генерировались бы эти два года.Так что неверно утверждать, что на районы легла непомерная нагрузка. Рынок все показал. Работать надо было! Верхнехавский район работал – и все получилось! Павловский глава нашел инвестора – и все получилось! Руководст­во «Инвеста» сделало экономические расчеты, согласно которым даже для самых сложных филиалов срок возврата бюджетного кредита составлял семь лет по максимуму. Другие отделения должны были отдать долги быстрее. В итоге все деньги вернули там, где глава занимался делом. Ведь районам отдавали работающие предприятия по цене земли. Такие предприятия трудно «угробить», хотя некоторым это удалось.
Был затронут и вопрос о цене и оценке. В ГУПе имелось активов около 1 млрд. рублей, практически на эту сумму и была оценка: 936 миллионов рублей.
Берколайко не считал проект провальным. 145 тысяч гектаров чернозема были возрождены.Тысячи человек в семи районах области впервые за многие годы почувствовали себя людьми. Деньги работали с операционной рентабельностью 50%.
Мы так подробно изложили эти аргументы, потому что они легли в основу возражений Кулакова и Наумова против обвинений. Бывшие руководители области также указывали, что все обвинения, которые были выдвинуты против них следствием, ранее неоднократно проверялись на предмет законности в плане выдачи бюджетных ссуд. В частности, есть два документа, подписанных двумя разными заместителями министра финансов РФ, руководством департамента межбюджетных отношений Минфина России. Счетная палата РФ провела свою проверку. Все постановления и распоряжения обладминистрации направлялись в областную прокуратуру для проверки их соответствия законам РФ. Ни одного акта реагирования или замечания не было – ни от одной из упомянутых организаций.
Несмотря на возражения следствие поэтому уголовному делу шло– и весьма динамично. Количество документов достигло фантастической цифры: 99 томов и 15 тысяч листов вещественных доказательств. Защита активно обжаловала в судах процессуальные действия и решения органов предварительного расследования, особенно связанные с вынесением постановления о привлечении Владимира Кулакова и Сергея Наумова в качестве обвиняемых.
В частности, адвокаты Кулакова считали, что его привлечение к уголовной ответственности незаконно в связи со следующими обстоятельствами. По версии СК, срок давности привлечения экс-губернатора к уголовной ответственности истек 31 декабря 2014 года. Однако уже в марте 2015 года следствие вновь предъявило ему обвинение. По мнению защиты, ссылавшейся на требования Уголовно-процессуального кодекса и пленумов Верховного суда, следователь не имел право этого делать. У него была только одна обязанность – вынести постановление о прекращении уголовного преследования в отношении Кулакова. Только если бы Владимир Григорьевич возражал против прекращения, то у следователя появились бы право и возможность перепредъявить обвинение и допросить его в качестве обвиняемого.
Так как следователь не выполнил указанных требований, адвокаты полагали, что постановление незаконно и действия, связанные с его вынесением, тоже являются незаконными. Тем не менее Воронежский областной суд оставил без изменения решение Ленинского райсуда, который признал законным привлечение к уголовной ответственности экс-губернатора.
Однако до суда это уголовное дело так и не дошло: было прекращено в связи с истечением срока давности. В региональном СУ СК РФ сообщили, что решение принято следователями по ходатайству обвиняемых Сергея Наумова и Владимира Кулакова, и отметили, что истечение сроков не является реабилитирующим обстоятельством, и что длительный срок расследования обусловлен затягиванием ознакомления с материалами дела обвиняемыми и их защитниками. Судебными инстанциями было удовлетворено лишь одно ходатайство об ограничении срока ознакомления.
Так завершилась колоссальная работа; ведь в ходе расследования было допрошено свыше 100 свидетелей, проведено более 20 обысков и выемок!
Несмотря на такой, казалось бы, двусмысленный итог, Следственное управление Следственного комитета по Воронежской области осталось довольно результатами своих многолетних трудов. Об этом СМИ рассказал руководитель ведомства Кирилл Левит. По его словам, такое решение – свидетельство того, что обвиняемые лица приняли позицию следствия и, что вина и Владимира Кулакова, и Сергея Наумова была доказана. Следственный комитет принял все возможные меры для того, чтобы противостоять защите обвиняемых, но в системе завязано несколько инстанций, работа с которыми привела к такому результату.
«Редкое дело, связанное с должностными лицами, в итоге кончается хотя бы признанием наличия состава преступления. Так что можно сказать, что это определенная победа. Конечно, приговор суда был бы более значимым с точки зрения общественного резонанса, но и прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям меня устраивает. Обвиняемыми и их защитниками было сделано все для того, чтобы расследование этого дела приняло затяжной характер. Этого результата они и добились и, безусловно, нас переиграли», – констатировал Кирилл Левит в одном из своих интервью.
Таково мнение генерала Левита. С ним категорически не согласен генерал в отставке Кулаков. Вот что он рассказал в беседе с представителем газеты «Труд-Черноземье».
– Владимир Григорьевич, руководитель Следственного комитета господин Левит утверждает, что Ваша и господина Наумова вина в превышении полномочий доказана, но следователи в декабре 2016 года были вынуждены прекратить дело, так как истекли сроки давности.
– Тут какая-то путаница. У меня на руках есть документы, в которых генерал Левит подтверждает, что срок давности истек в 2014 году и мне неоднократно предлагалось прекратить дело. Где правда?
– Уточните насчет сроков давности.
– Они истекли в 2014 году. Следователь об этом меня не уведомил и предъявил в марте 2015 года новое обвинение. Старое совсем не годилось – следователь там заявил, что 22 октября 2003 года я утвердил программу передачи имущества «Воронежинвеста» районам, хотя перед ним лежало подписанное С.М. Наумовым постановление № 881, которым она (программа) и утверждалась.
– А дальше что?
– Дальше я, в соответствии с УПК, начал по новой знакомиться с делом в рамках нового обвинения. Там, по версии следствия, в конце 2003 года я повторно утвердил программу, расписавшись на ее тексте…
– Зачем повторно?
– А черт его знает. Так что про «затяжку» времени – это не ко мне. Кстати, только в сентябре 2016 года следователь впервые сообщил мне, что сроки давности истекли два года назад…
– Вы согласились с прекращением дела по нереабилитирующим обстоятельствам. А почему не пошли в суд?
– Мне не очень верилось в беспристрастность и объективность будущего судебного разбирательства по этому делу воронежскими судьями.
– На чем основывается такое мнение?
– Ну вот, смотрите. Серьезным моментом явилось появление в материалах дела результатов так называемого «социологического опроса». Шел январь 2015 года. Предварительное следствие было закончено, т.е. все материалы обвинения собраны, добавлять ничего закон не разрешает. В СУ СКР приходит письмо, что частная компания, по собственной инициативе, за свои деньги провела некий социологический опрос с прилагаемыми результатами «для приобщения к материалам уголовного дела». Замначальника СУ СКР, вопреки УПК, накладывает резолюцию – о приобщении к материалам уголовного дела. Следователь – исполняет.
Далее по закону полагается установить – был ли такой опрос, кем и как он проводился, какие на самом деле дал результаты. Этого никто не делает. Мы заявляем ходатайство, обоснованно полагая, что компания, проводившая опрос, имеет отношение к одному господину (который в бытность мою губернатором привлекался к ответственности за взятку), и Уголовно-процессуальный кодекс требует проверить достоверность изложенного в письме. Ну, нам, естественно, отказывают. Мои адвокаты сами направляют в указанную компанию несколько запросов. В ответ – тишина…
Генерал Левит – опытный профессионал. Если он опирается на письмо как на доказательство, уклоняясь от его проверки, как того требует Уголовно-процессуальный кодекс, значит, на мой взгляд, у него есть абсолютная уверенность, что в сильно лояльном к следствию суде это «пройдет».
– А показания свидетелей?
– Вообще в процессе работы с делом я заявил много ходатайств о повторных допросах свидетелей в связи с тем, что их показания прямо противоречат документам. Простой пример – показания глав муниципальных районов о том, что они после реализации проекта стали жить хуже. Как же так? Бюджеты районов исполнялись с профицитом (доходов больше, чем расходов), доходная часть их за эти годы выросла в несколько раз. А самое главное, что несколько районов продали купленное у «Воронежинвеста» имущество. И за цену не ниже цены покупки. Строго говоря, с этих продаж они должны были закрыть долги перед облбюджетом… Полностью закрыть… Куда только деньги дели? Это следствие в расчет не приняло. Какие допросы, какие очные ставки… Не-не-не. Все в суде.
Генерал Левит – неглупый человек, следователь – тоже… Значит, они уверены, что суд будет «правильным» и разбираться не станет. Ну, к примеру, не явятся свидетели на судебное заседание и все ограничится зачитыванием их показаний на предварительном следствии. Практикуется у нас в стране такой трюк.
Кстати, про долги районов много спекуляций ходит. Ни копейки долгов на районы не «перевесили». Все долги перед банками «Воронежинвест» закрыл. Районы должны областному бюджету по беспроцентным ссудам на приобретение имущества. Срок погашения – 2029 год.
– Недурно…А экспертизы?
– Экспертизы. Они – шедевр! Я до ознакомления с ними 30 лет прослужил в органах госбезопасности и твердо верил – эксперт не может высказывать предположения. Ну, УПК так требует. Оказывается – может. Плюнь на УПК и высказывай… Кстати, экспертам задали вопрос – имели ли место нарушения бюджетного законодательства при выделении ссуд. Никто не дал положительного ответа. Да и вообще ничего плохого для меня эксперты не сказали. Наоборот – подтвердили справедливость цены продажи имущества.
– Какая-то еще информация по экспертизе есть?
– Есть. У меня. А в деле – нет! Скажем, нет экспертизы или заключения о том, что программа перехода ко второму этапу была долгосрочной целевой и подлежала вынесению на областную Думу. Как нет и заключения, что при выделении бюджетных ссуд муниципальным районам мы нарушили Бюджетный кодекс РФ.
– Как так?
– А так. Следователь написал – и все. Не он доказывает, а мы с Наумовым отмываемся. Представляем заключения Минфина, Счетной палаты. В ответ – ну, это их частное мнение, а у нас другое. Что тут скажешь… В обычный суд это не понесешь.
О многом еще можно рассказать… Истребовало следствие документы из управления аграрной политики обладминистрации. Ксерокопии. Самих документов – нет. Чин по чину ответ – письмо и приложение из ксерокопий на 75 прошитых и пронумерованных листах. Рапорт следователя, что сам забрал, осмотрел и к делу приобщил. Смотрим – приложение расшито и листов не хватает, пропало и сопроводительное письмо. Начинаем разбираться – сопроводительное письмо о том, что приложения не являются официальными документами управления аграрной политики и, естественно, не могут использоваться в качестве доказательств по уголовному делу, совсем пропало. Мне так следствие и ответило – в деле нет, и где оно, неизвестно. Приложения расшиты и листов 75. А где еще? Попытались привлечь за это следователя к ответственности. «Отказной» ответ – замечательный. Установить, что это был за документ, не представляется возможным, поэтому и искать его нечего. Может, и не было его там. Кстати, в ходе проверки следователь изменил свою версию получения этих ксерокопий – может, кто-то принес, «я не помню». А как же рапорт собственноручный?
Вот вам доказательства. С такими в мое время службы не то, что в суд, к прокурору не ходили. Следователи, кстати, и не пошли – обвинительное заключение прокуратура не утверждала. Так что «доказанность», видимо, была признана только в следственном управлении.
От редакции.
Вставать на чью-либо сторону газета не может: кто прав, кто виноват, определяет только суд. Мы уважаем мнение руководителя и сотрудников Следственного комитета, в течение пяти с лишним лет занимавшихся вышеописанным уголовным делом. Но и не дать изложить свою точку зрения генералу ФСБ и бывшему губернатору тоже было бы несправедливым. На наш взгляд, лучше всего будет покончить с этой историей раз и навсегда, вспомнив русскую народную мудрость: на нет и суда нет. А до суда дело не дошло…

Юрий ПУЛЬВЕР Воронеж