27 Ноября 2018 Года

Труд Черноземья Культура

О том, чем опера так привлекает молодых исполнителей, и почему она будет жить вечно, наш корреспондент побеседовал с солистом академии молодых оперных певцов Мариинского театра Саввой Хастаевым. Именно он исполнил партию Ленского в опере «Евгений Онегин» Петра Чайковского.

- Савва, думаю, не я одна была растрогана тем, что происходило на сцене, во время дуэли. Скажите, как Вы чувствуете себя в образе Ленского?
- О, прекрасно себя чувствую. Я очень давно мечтал спеть эту партию в классической «немодерновой» постановке. И прекрасно, что у вас в городе остаются эти традиции! Что называется, как задумал Пётр Ильич, так и ставят. Если говорить о самом персонаже… Мне кажется, когда Пушкин писал про Ленского он, в общем-то, предсказал свою судьбу: обобщил и создал собирательный образ поэта-певца, который в конце погибает из-за любви. И потому эта партия так особенно трогает.
- А какую партию Вам больше всего хотелось бы исполнить в будущем?
Из русской оперы, конечно, Германа (прим.ред. Герман – персонаж оперы «Пиковая дама). Потому что, мне кажется, что это - вершина репертуара для тенора, как у Чайковского, так и в русской музыке вообще. А в зарубежном репертуаре мне бы очень хотелось исполнить Калафа из оперы «Турандот» Дж. Пуччини.
- Как Вам работа солиста в оперном театре? Почему захотелось связать жизнь именно с этим видом искусства?
Один мой знакомый сказал, что самое ужасное, что может быть в мире – это опера (при условии, если певцы плохо поют или плоха сама постановка). И, в то же время, самое прекрасное, что может быть в мире – это опера. Потому как, когда прекрасна и постановка, и голоса, и оркестр, это всё и есть, на мой взгляд – вершина зрелищного искусства.
- Что Вы находите для себя в опере?
- Каждый раз, когда я учу какие-либо партии, неважно – старика, волшебника, монаха, героя-любовника, воина – я каждый раз как будто открываю в себе частицу этого человека. Когда готовишься к какой-нибудь партии, ты её изучаешь, читаешь, смотришь, как-то проникаешь. И создается ощущение, как будто у тебя вырастает какая-то новая личность. Я с большим азартом берусь за новые партии. Они как будто обогащают мою душу, потому что я начинаю чувствовать то, что я никогда не почувствую и не испытаю в обыденной жизни. Как я могу оказаться где-нибудь в Египте? Или влюбиться в рабыню? Как меня могут погрести или как я могу быть убит на дуэли другом? В этой жизни это, если и может быть, то только один раз – и всё! А тут тысячи и тысячи образов, которые интересно воплощать, и потом они уже остаются со мной и становятся частью моей личности.
- Что позволяет Вам сохранять нужный образ и каждый раз выходить и исполнять свою партию, как в первый раз?
- Ну, вообще партия для меня всегда растёт, как личность. Допустим, сегодня у меня такой Ленский. Через какой-то промежуток времени он, возможно, вырастет и станет немного другим. Партия каждый раз изменяется, растёт. Что-то приходит, что-то уходит – она не стоит на месте, постоянно развивается. И каждый выход на сцену – это не то, что «как в первый раз», а скорее, как благословение, которое нисходит сверху. За один краткий миг мы проживаем жизнь персонажа, человека с его счастьем-несчастьем, любовью, страданием. И это настоящий подарок.
- В последнее время молодые люди всё реже посещают оперные спектакли. Как Вы думаете, что нужно сделать, чтобы вернуть публику в театр?
- Если посмотреть на историю оперы… Она возникла в 16-17 веке в Италии и затем получила развитие во всех европейских странах. Опера была вершиной зрелищного искусства. Люди прикасались к чужим судьбам, к другим обстоятельствам. Они приходили в театр, где они видели декорации, спецэффекты. Но в один прекрасный момент появилась кинематография и она, так сказать, «перетянула» наших зрителей к себе. И, конечно, Голливуд достиг огромных успехов. Всё внимание с былых оперных звёзд теперь перенеслось на кинозвёзд. Деньги, внимание – всё уже там. А опера осталась в стороне. Сейчас, конечно, есть попытки у Метрополитен-оперы и других театров – снимать и транслировать оперные спектакли на видео, продавать диски, но, честно говоря, это всё уже совсем не то…Кто-то говорит, что сейчас опера - это музей, это «устарело». Но я так не думаю, потому что, во-первых - в театре звучит гениальнейшая музыка композиторов. Тот же Чайковский, например, или Пуччини. Во-вторых, это уникальная возможность услышать живые голоса прекрасных певцов – здесь и сейчас. Потому что так, как они спели сегодня при вас – они уже никогда не споют. Конечно, в следующий раз они могут спеть лучше или хуже, но так, как сегодня, они уже не будут петь. Просто не смогут. А ещё ведь опера начинает трогать какие-то такие струны души, которые очень сложно достать обычному кинематографу. Поэтому, как певец обогащается, исполняя партии, так и каждый зритель, приходя в театр и прикасаясь к прекрасному, обретает в душе что-то такое волшебное, что может быть в будущем подвигнет его на какой-то хороший поступок.
Конечно, это сложный вопрос - как вернуть молодежь в театр? Я могу только хорошо петь и всё. Мой путь – это только быть профессионалом и хорошо делать свою работу. И тогда, может быть, случайно попавший в театр человек прикоснется ко всему этому, заразится и в следующий раз приведет с собой ещё кого-нибудь. И так, может быть, мы вернем хоть часть публики.
- Каким Вам видится будущее оперного искусства?
Мы сейчас живем в очень интересное время, когда жизнь человека уходит в онлайн. И даже те же кинотеатры начинают работать в убыток, так как люди не ходят в кино, а смотрят фильмы дома. Я даже не представляю, куда это все уйдет. Конечно, опера останется. Я очень на это надеюсь. Опере нужна огромная поддержка людей, которые понимают, что это далеко не дешевое искусство. Нужна поддержка государства, меценатов, чтобы они вкладывали и правильно развивали это направление, а не ставили на сценах бордели, которые сейчас часто можно увидеть в театрах.
- А что из современной оперы Вы считаете достойным?
- Я могу сказать о том, что я исполнял. Например, я исполняю партию Кая в опере «Кай и Герда» Баневича. Там прекрасная музыка, потрясающая постановка, такая сказочная, такая невероятно праздничная. И там настоящий оркестр, настоящее пение. На этот спектакль приходят дети, подростки. И после исполнения, когда мы выходим на поклон - люди встают со слезами на глазах, аплодируют. Там такие эмоции! Затем, ещё одна очень интересная опера, из тех, что я исполнял – «Идиот» Вайнберга. Это довольно современная опера. Опять же очень хорошая музыка и очень хорошая постановка Алексея Степанюка. Она также сейчас идёт в Мариинском театре.

Софья Семенова Воронеж